Пинкертон подошёл к окну, где в слабом лунном свете лежала книга с позолоченным обрезом. Он провел пальцами по её переплёту, словно разгадывал тайну, скрытую между страниц.
— “Труп невесты”. Забавное сочетание слов. Неуловимая метафора или намеренное напоминание о чём-то… ускользающем? Знаете, такие вещи часто скрывают больше, чем кажется. Как будто сама Невеста, чей образ кто-то создал, оставляет за собой цепочку из загадок.
Он бросил взгляд в угол, где, словно статуя, застыла молчаливая фигура.
— А молчуны всегда были хороши в том, чтобы оставлять вопросы без ответов. Вы ведь понимаете, что молчание — это тоже способ говорить? Я не обвиняю, не осуждаю. Просто замечаю.
Его внимание переключилось на полку, где стояла фигурка Лары Крофт. Пинкертон поднял её, улыбнулся и тихо сказал:
— Искательница приключений. Кто-то из вас, возможно, тоже любит путешествия. Не по тропическим джунглям, конечно, а по тайнам человеческой души. Такие путешествия опасны, ведь можно найти нечто большее, чем искал.
Он поставил фигурку обратно, выпрямился и посмотрел на Аббатису, изображённую на старой гравюре над камином.
— Аббатиса. Женщина, которой доверены секреты, чьи своды скрывают тайны множества душ. Её образ внушает уважение и… легкий страх. Кто из вас, интересно, мог бы примерить её мантию?
Пинкертон склонил голову, задумчиво глядя в огонь.
— И, конечно, Квазимодо. Тот, кто прячется в тени, наблюдая за всем сверху. Он видел мир так, как не видел никто другой. Но даже такие тайные наблюдатели не всегда остаются незамеченными.
Он обернулся к остальным, в глазах мелькнул мягкий, но настойчивый интерес.
— Кажется, комната полна историй. Кто готов рассказать свою? Или ваши тайны останутся лишь частью общего узора? Я не тороплю, но помните: каждая пауза — это тоже ответ.